Ключ к пониманию современной польской поэзии
Кшиштоф Шатравский Новый век
Ключом к пониманию стихов Кшиштофа Шатравского обычно называют его музыкальные и музыковедческие интересы. Сборник «Новый век», напечатанный издательством Baltrus, можно рассмотреть и с этой точки зрения, но интереснее взглянуть на поэзию Шатравского как на поэзию границ и контрастов.
Сборник «Новый век» включает в себя одноименную поэму и несколько стихотворений, близких к ней тематически и интонационно. При чтении заглавного текста невозможно не вспомнить Уолта Уитмена, которого автор, кстати, переводил на польский: акт называния мира, перечисление предметов, составляющих зримую вселенную, так же важен для Шатравского, как и для американского трансценденталиста. Однако восхищение миром сменяется у Шатравского на интонацию, которую точнее всего было бы назвать горькой ‒ идеи об обновлении мира, всеобщем равенстве и справедливости, в которые так верил Уитмен, в XX веке показали свою оборотную сторону. Не учитывать этот контекст Шатравский не может, поэтому красота в его стихах всегда оттеняется чем-то трагическим.
Вообще стихи из этого сборника Шатравского всегда существуют будто бы на границе: между раем и адом, рациональным и мистическим, новым и древним, западным и восточным. Библейская образность сочетается со взглядом ученого, а вечные мотивы соседствуют с болезненной актуальностью новейшей истории. Хаос жизни у автора неотделим от ее парадоксальной стройности и гармонии, из этого столкновения и рождается творчество: рефлексируя над собственной поэзией, он явно понимает ее как сочетание интеллектуальной работы и интуитивного озарения. В этом стихи Шатравского особенно важны для отечественного контекста: ведь в них, написанных известным переводчиком русской и европейской поэзии, удивительно удачно сочетаются эти часто противопоставляемые традиции.
Ян Польковский Голоса
Каждое стихотворение в цикле ‒ это прямая речь одной из жертв трагедии. Некоторые из них ‒ это застреленные во время протестов молодые люди, другие ‒ члены их семей, потерявшие близкого человека. Каждый из говорящих делится своей болью, а Польковский дает им взаймы свой поэтический язык, помогает выразить страдание, не пытаясь подменить его собственным взглядом на события. Этот прием кажется вполне уместным и даже честным: при имитации чужого языка даже у самых выдающихся поэтов фальшь угадывается всегда, а вот «перевести» голоса разных жертв, сохраняя интонации и некое внутреннее вещество речи кажется более выполнимой задачей. Польковскому это, безусловно, удалось ‒ при схожей образности и ритмике каждое стихотворение все-таки рассказывает о своем. Сын, потерявший отца; невеста, оставшаяся без возлюбленного; мать, у которой отняли сына, ‒ все они по-своему пытаются осознать новую реальность, наступившую после.
Невозможно не обратить внимание на то, что Польковский предоставляет слово уже погибшим участникам волнений. Это, пожалуй, самая амбициозная творческая задача из всех, которые поэт поставил перед собой в этом цикле, ‒ выловить из небытия уже, казалось бы, навсегда утонувшие в нем голоса. Все они описывают то, что предшествовало их столкновению со смертью и одновременно фиксируют само столкновение, похожее на тонкую грань между бодрствованием и сном, ‒ ускользание из мира живых.
Общая картина, в которую складываются все восемнадцать стихотворений, впечатляет тем, насколько правильные и тонкие инструменты выбрал автор для того, чтобы рассказать эту сложную историю. Польковскому удается извлечь описываемую им трагедию из равнодушной картотеки истории, чтобы показать ее, прежде всего, как частное горе, переживаемое отдельными людями и семьями. Такое «очеловечивание» исторического опыта, может быть, составляет одну из главных задач современной поэзии.
Журнал «Иностранная литература»
Сегодня в авторской рубрике Антона Котова говорим о живой легенде рок-сцены Джеймсе Ньюэле Остерберге и группе The Stooges.
В Международном мультимедийном центре «Евразия сегодня» прошла встреча в формате открытого разговора, посвященная итогам делового визита делегации Омской области в Манчжурию (КНР).
«Евразия сегодня» продолжает рубрику «Россия глазами зарубежных гостей». Спикеры отвечают на вопросы о России и делятся впечатлениями о стране.
РАССКАЗ О ХАБИБЕ АТТАРЕ И ОБ АДЕШЕ
Даже злодеи и злодейки в персидских сказках традиционно предстают колоритными и изощренными, полными коварства в своих хитроумных планах. Герои и героини – прекрасны и мужественны, щедры и снисходительны и к тому же часто обладают многими чудесными свойствами.